Если Союзный договор 1922г. и конституции, последовавшие за ним, и предусматривали множество интеграционных механизмов, позволяющих сохранить единство всех государств, возникших в результате революции 1917 г., и в то же время гарантировать суверенитет молодых республик, то реальностью Советской власти была монолитная диктатура - диктатура пролетариата, воплощённая в руководящей и направляющей роли коммунистической партии.
Российская коммунистическая партия большевиков (РКП(б)) была формально основана в 1918 году Лениным, и ей отводилась роль, согласно марксистской идеологии, авангарда пролетарской революции. Таким образом, согласно вновь утвердившемуся марксизму-ленинизму, элита активистов-идеологов должна была захватить все рычаги власти, чтобы поставить общество на форсированный марш к коммунизму. Сразу стало ясно, что население (в то время в основном крестьянское) не захочет добровольно строить коммунизм через представительскую либеральную демократию. Поэтому Ленин выступил с инициативой распустить только что избранное Учредительное собрание (законодательный орган, выборы в который были организованы Временным правительством, но создание которого поддерживалось большевиками постольку, поскольку у них была какая-то надежда на победу на в этих выборах) и установил диктатуру пролетариата. .
Таким образом, Коммунистическая партия, наследница бывшей Революционной Социал-Демократической партии России, обладала монополией на власть. Назначения на любые должности, будь то гражданские или военные, городские, региональные или союзного уровня, должны были проходить утверждение в партийном комитете соответствующего уровня. В следствии чего, независимо от формального аспекта договоров или конституций, власть принадлежала не государственным учреждениям, а партийному аппарату, и чем дальше, тем больше. Органы исполнительной власти, будь то на местном или союзном уровне, подчинялись приказам партийной вертикали. Кадровая монополия партии была настолько всеобъемлющий, что Сталин, простой Генеральный секретарь Центрального Комитета партии, не имевший официальных функций в правительстве, смог сосредоточить в своих руках всю полноту власти после смерти Ленина. Сегодня об этом мало кто помнит, но на пике своей власти Иосиф Сталин не занимал каких-либо государственных должностей, и почти под всеми документами ставил подпись “Секретарь ЦК ВКП(б)”.
Таким образом, в то время как Союзный договор или Конституции предусматривали механизмы разрешения споров между государствами-членами или даже обжалования не соответствующих Конституции актов республик, все эти договоры были простой фикцией, поскольку все важнейшие решения принимало Политбюро ЦК Коммунистической партии.
Эта самая характерная для Советского Союза дихотомия больше всего и удивляет: с одной стороны, мы имеем федеративный союз с выстроенной юридической системой интеграции с целью гарантировать суверенные права республик, а с другой стороны, у нас есть монолитная партийная вертикаль, которая контролирует любое кадровое решение. Именно эта самая партийная вертикаль и делала СССР значительно более централизованным государством, чем её предшественница - Российская Империя: все нити управления любым гражданином тянулись из далёких уголков страны в кабинет Генерального секретаря.
Конституции 1936 и 1977 годов дошли до того, что дали в Конституции КПСС отдельную роль, которая фактически стала самостоятельным органом государства. Когда Горбачёв, наконец, добился отмены этой статьи Конституции, советская институциональная система критически пошатнулась, так как свободные выборы 1990г. собрали местные органы власти и представителей в Верховном Совете из разных политических партий, которые на этот раз смогли использовать Конституцию и её положения без прежних политических препятствий. Таким образом, как только партийная монополия была разрушена и начались нормальные взаимодействия институтов, система показала свою гибкость, поскольку даже в 1991 году большинство республик всё ещё были частью Союза.
Итак, мы видим, что размышления о демократической легитимности Союза на самом деле бессмысленны. Действительно, реальной властью владела горстка людей - советское институциональное здание было лишь инструментом в руках партии, никак не самостоятельным организмом.
Но прежде чем более подробно рассмотреть развал СССР, критически важно изучить ещё столп советской тоталитарной власти: политическую полицию.