После распада Советского Союза доктрина пыталась найти его причины. Было предложено множество объяснительных элементов коллапса, среди них можно назвать, в частности, неэффективную экономическую систему (из-за использования плановой экономики), колебания цен на нефть в 1980-е годы (основной источник государственного бюджета в те годы) или даже политику сдерживания Соединенных Штатов (в частности, за счет стагнации советской армии в Афганистане).
Но ключевым элементом распада СССР был прежде всего национальный вопрос. Владимир Путин дойдет до того, что скажет, что большевики несут ответственность за будущий распад Советского Союза, когда они предоставили независимость республикам в 1917-1919 годаx.
На самом деле, если мы изучим его более внимательно, то сможем понять, что распад Советского Союза обусловлен совокупностью всех его факторов, вместе взятых, которые привели к стремлению к независимости от советских республик. Другими словами, упадок коммунистической модели за десятилетия был таков, что в конце 1980-х советские республики видели только один способ спастись от многочисленных кризисов, прокатившихся по Союзу: обращение к националистической политике и получение их независимости.
Но если этот элемент является итогом процесса распада Советского Союза, то он никоим образом не был неизбежен, потому что трудно себе представить, что эти стремления к независимости увенчались бы успехом, если бы правильные реформы были проведены вовремя или если бы экономический контекст был более благоприятным. Доказательство тому: на референдуме о принятии нового Союзного договора в 1991 г. большинство населения СССР (за исключением уже независимых к тому времени стран Балтии и некоторых кавказских государств) проголосовало за поддержание Союза.
Однако следует отметить, что Советская власть не была защитницей национальностей, на которую претендовала. Советская власть фактически обострила национальную напряженность в Союзе своей политикой. Фактически, Коммунистическая партия очень рано приняла империалистическую политику, подобную той, которую вели цари в 18-м и 19-м веках. Эта политика русификации была направлена на то, чтобы сделать русскую культуру выше любой другой в Империи. Чтобы попасть в высшие кабинеты, заручиться поддержкой партии, получить бюджеты, нужно было говорить по-русски и возвеличивать русскую культуру.
Этот политический поворот начался еще в 1929 году (год укрепления власти Сталина) и имел своей первой целью украинскую и белорусскую национальности (считавшиеся слишком самостоятельными и слишком продвинутыми в своем национальном строительстве, а потому являющимися буржуазными контрреволюционными элементами). Таким образом, когда начался голод начала 1930-х годов, Сталин во многом выступал за спасение народов русской культуры, чтобы фактически истребить нерусские народы западной части Союза.
Тогда Сталин также прибегнул к массовым депортациям. В основном мишенью были национальности с сильным «сепаратистским» потенциалом или слишком аффилированные с зарубежьем (особенно это касается корейцев и немцев). Таким образом, Сталин был мастером настоящей этнической чистки и позиционирования русской культуры как высшей культуры в Союзе, который должен быть отделен от русского империализма прошлых лет. Этот поворотный момент стал еще более очевидным, когда Сталин в 1945 году произнес свой знаменитый тост за победу, когда он превозносил русский народ как великих победителей войны6. Тогда империалистический поворот был полностью принят. В сочетании с этим мы также можем подчеркнуть важность активной антирелигиозной политики, которая, в частности, запрещала чтение Корана или ношение национальной или религиозной одежды.
Советский Союз также инструментализировал национальные проблемы, подавляя их внутри, но используя вовне (особенно это имело место во время пакта Молотова-Риббентропа, по которому СССР собирался присоединить часть Польши к имени Украинской и Белорусской республик). СССР также дойдет до принятия своих 15 внутренних подразделений в качестве полноправных членов ООН по национальным причинам, в то время как внутри страны война сопротивления была жестоко подавлена в странах Балтии.
Преемники Сталина пытались немного ослабить порок, постигший народы СССР, и вернуть немного места национальным культурам, но это не помешало Брежневу заявить в 1970-х годах, что СССР породил новый народ: уникальный советский народ9. Это нереальное и обидное заявление заключало в себе использование двойных стандартов, потому что меньшинства никогда не пользовались преимуществами, перешедшими к русским, а подавление их собственных культур оправдывалось тем, что они теперь были «интегрированы».
Поэтому мы можем легко догадаться, что гнев в республиках нарастал десятилетиями и что в конце концов он вышел наружу только тогда, когда Горбачев предоставил свободу слова и что конституционные институты, наконец, смогли сыграть свою роль.
Таким образом, мы можем проиллюстрировать здесь, что авторитарная политика, направленная на интеграцию разных народов, может привести только к националистической реакции, которая приведет к распаду центра, самого Союза.
Европейский Союз добился большего успеха в этом отношении. Действительно, Евросоюз не стремится создать единый европейский народ и навязать одну культуру всем остальным. «Единство в многообразии» — это хорошая стратегия, позволяющая продолжать интегрироваться наверху, не создавая национального сопротивления. Хотя сегодня мы видим, что при череде кризисов все равно наблюдается тенденция к национальному самоустранению внутри государств-членов самого Союза.
В любом случае изучение распада СССР может быть полезным для10 формирующейся в учении теории распада. Это прекрасно иллюстрирует тот факт, что когда Союз не может выполнить свои задачи и в то же время население не может легко выйти из системы или даже повлиять на систему демократическим путем, оно может выбрать путь полного распада Союза. Вопрос, очевидно, более сложен и потребует дальнейшего развития в будущем, но в этой авторитарной практике советской власти следует извлечь урок для будущих региональных организаций.
Во всяком случае, для нашей темы интересен тот ответ, который Горбачев давал на национальные требования через попытки реформирования Союзного договора и реорганизации государства.